О том, какую роль отводили Украине во Второй мировой войне Берлин и Москва, как Путин использует ядерное оружие для международного шантажа и каким образом политическая стабильность в РФ зависит от ситуации в Китае, в интервью "Апострофу" рассказал военный историк, докторант Свободного университета Берлина АЛЕКСАНДР ГОГУН.
– Насколько правильна дата 1 сентября 1939 года как начало Второй мировой и 2 сентября 1945 – как конец?
– В Китае отсчет ведут с 1937 года – начала Японо-китайской войны, где, к слову, и СССР тоже поучаствовал. По-настоящему глобальным противостояние стало с конца 1941 года – когда Япония напала на США и потом Гитлер тоже объявил войну американцам. Так что устоявшаяся дата начала этой мясорубки европоцентрична. Точно так же Японо-китайская война закончилась не 2, а 9 сентября 1945 года.
Но для Сталина что 1939 год, что 1945 – все это были рубежи не эпохальные. Если учитывать то, что сейчас называется гибридными операциями 1920-1950 годов, так называемые войны заместителей, то вся эпоха Сталина – это какая-то тридцатилетняя война. Вторжения, мятежи или военное присутствие в Польше, Китае, в Афганистане, в Испании, масштабное сражение с японско-маньчжурской армией на Халхин-Голе – это до 1 сентября 1939 года. А после 1945 года – операции в Восточном Туркестане – это Синьцзян-Уйгурский автономный район, поддержка греческих коммунистов в гражданской войне, курдского движения за независимость, попытка большевизировать Северный Иран, поддержка коммунистов в Китае, затем Корейская война и поставки оружия Хо Ши Мину – против французов, не говоря про подавление УПА и "лесных братьев", а также польского Сопротивления. Сталин сражался непрерывно.
– Почему в СССР акцентировали внимание на периоде 1941-1945 годов, отбрасывая предыдущие два года?
– Да и победу над японской хунтой в 1945 году тоже не превозносили так уж сильно по той же причине – СССР был прямым и бесспорным агрессором. И если признать, что "освободительные походы" в Восточную Польшу, Финляндию, страны Балтии, Бессарабию и Буковину – это участие во Второй мировой, то получалось, что либо в союзе с Германией эта война велась, либо пусть даже и со своими целями – но с захватническими.
Фото из книги Александа Гогуна "Черный PR Адольфа Гитлера. СССР в зеркале нацистской пропаганды"
– Когда Сталин начал подготовку к войне в Европе? Что об этом свидетельствует?
– В 1918 году – сто лет назад – и с тех пор не прекращал до самой смерти.
Я сейчас как раз начал собирать материал для военной истории сталинизма, то есть сталинской военной биографии, и ищу частных спонсоров для финансирования этого исследования, меценатов. Прочел немало опубликованных документов по этому вопросу, включая все собрание сочинений Иосифа Виссарионовича.
Так вот, в 1918-1919 годах большевики всерьез обсуждали, что делать с Германией, которую вскоре предполагалось коммунизировать: дать ей автономию или включить в общее государство под властью Москвы.
Красная армия пыталась проломиться к немцам в конце 1918 – начале 1919 года через Прибалтику – не удалось. Путч группы "Спартак" учинили для этого в Германии, но его разгромили. Потом через Румынию попытались прорваться в Европу – красную Венгрию и Баварию – сорвалось из-за мятежа Григорьева. Так что поход Тухачевского с прицелом на Вислу в 1920 году – это только самая известная неудача из той серии.
1923 год – коммунистическую революцию в Германии отменили в последний момент. И далее до середины 1930-х годов Сталин постоянно громогласно заявляет о мировой революции. Потом, когда он вооружил армию, тогда его открытая риторика стала чуть миролюбивее, но за закрытыми дверями он давал понять соратникам, что крики об обороне – это вуаль.
Да что там Европа! Вот возьмем его выступление 9 мая 1925 года, цитирую: "Мир раскололся на два лагеря – на лагерь капитализма, во главе с англо-американским капиталом, и лагерь социализма, во главе с Советским Союзом… Международное положение все больше и больше будет определяться соотношением сил между этими двумя лагерями". В категориях Холодной войны он мыслил и говорил за 20 лет до ее начала.
И не случайно в беседе именно с американской рабочей делегацией в 1927 году он сделал весьма прозрачный намек. Сталин предрек, что в ходе дальнейшего развития международной революции и международной реакции будут складываться два центра мирового масштаба: центр социалистический, стягивающий к себе страны, тяготеющие к социализму, и центр капиталистический, стягивающий к себе страны, тяготеющие к капитализму: "Борьба этих двух лагерей решит судьбу капитализма и социализма во всем мире".
Вся его политика – как внешняя, так и внутренняя – "от и до" была направлена на захват планеты.
– Как эта подготовка отразилась на разных аспектах жизни в СССР?
– Военный коммунизм с последующим голодом в Поволжье и Украине – в том числе и этими мечтами был вызван.
НЭП в 1990-е годы многие идеализировали, говорили, вот, мол, была альтернатива капитализму и сталинщине. Ерунда все это. Он устроен был изначально так, что вся экономика была прошита бюрократией – между каждыми двумя субъектами рынка был "вставлен" красный чинуша.
Сибирский исследователь Марк Меерович назвал промышленность времен НЭПа "ассимилированным производством". То есть часть продукции была военной, часть гражданской, но исходно она организовывалась так, что все в любой момент можно было переключить на выпуск пушек вместо масла.
И вспомним, как легко удалось свернуть НЭП в 1928-1930 годы – на это расчет и делался еще в 1921 году.
А потом началась вообще дикая сверхэксплуатация – ГУЛАГ для ударной разработки стратегических ресурсов и строительства объектов военного значения, вроде Беломорканала, голод и Голодомор, убожество повседневности, дефицит, коммуналки, бараки… Все ради возведения заводов ВПК и производства оружия, прокорма армии.
Да и репрессии носили преимущественно упреждающий характер. Сталин выявлял этническую или социальную группу людей, которые в ходе войны могут проявить различные виды нелояльности – от заговоров и бунтов до шпионажа, а то и перехода на сторону противника – и уничтожал ее или изолировал. Всех остальных он этими казнями и посадками запугивал, чтобы его боялись больше любого вероятного противника. Этим и объясняется Большой террор 1937-1938 годов, но точно так же он действовал и ранее, даже с конца 1920-х годов, только в меньших масштабах.
– Какая роль Украины была в процессе подготовки к войне в СССР? И какая роль отводилась Украине деятелями Третьего Рейха?
– Роль Украины для Сталина была значительной, если не ключевой – как плацдарм для нападения на Европу. Он много усилий приложил, чтобы сделать ее послушным предпольем, покорным тылом. В годы Большого террора в Украине больше истреблялось в процентном отношении людей, чем в РФ. Одна из целей моей будущей книге о Сталине – сказать правду об украинской трагедии не только восточноевропейским, но и западным ученым.
Гитлеровская политика и планы в отношении Украины также были кровожадными, как и у Сталина, но несколько отличались. Нацисты рассматривали Украину в первую очередь как чернозем, как житницу, а Сталин – еще и как завод ВПК и источник пушечного мяса. Сначала допускать, а потом зазывать украинцев в полицейские батальоны и армейские части гитлеровцы решились только под давлением обстоятельств – неурядиц, а затем и поражений на фронте. Украинскую армию нацисты начали создавать лишь под самый конец Второй мировой.
– После 2014 года было много броских заголовков, когда писали "Третья мировая", реже – "Четвертая мировая" (те, кто третьей считает Холодную войну). Насколько это вероятно? Возможен ли прямой военный конфликт ядерных держав?
– Для Сталина Вторая мировая точно была лишь ступенькой к Третьей, которую он начал непосредственно готовить уже в ходе Второй. Например, в Тегеране он попытался склонить союзников к странной мере – истреблению будущего плененного командного корпуса Вермахта. Деля шкуру еще не убитого медведя, за ужином он предлагал казнить от 50 до 100 тысяч офицеров. Рузвельт попытался обратить все в шутку, а ужаснувшийся Черчилль отклонил предложение. Вряд ли можно как-то иначе объяснить подобную инициативу вождя, кроме как его желанием предотвратить быстрое воссоздание союзниками немецкой армии. Ведь он не понаслышке знал и понимал, насколько тяжелым препятствием она станет при задуманном рывке к Лиссабону. Учинить глобальную бойню ему помешала только его смерть.
Что же касается ядерного века, то с развитием реактивных истребителей, ракет ПВО и радаров ядерная бомба в начале 1950-х годов потеряла для США былое значение. Сталин считал, что МиГи посбивают американские "летающие крепости" до тех пор, пока они долетят до Москвы и военных заводов Урала, в то время как Красная армия захватывает Западную Евразию и Северную Африку. А затем уже баллистическими ракетами вождь хотел завалить Америку. Он рассчитывал на развитие именно этого средства доставки, чему побочным эффектом стал Спутник и полет Гагарина.
– Ну, у Путина большой ядерный потенциал и ракет для его доставки хватает.
– А вот с середины 1960-х годов до настоящего момента уже действует симметричная формула об атомном оружии ядерных держав: кто выстрелит первым – умрет вторым.
Путин и его бригада жуликов не одержимы властью и тем более мировым владычеством, они – циничные, расчетливые и вороватые офицеры спецслужб. Им светопреставление ни к чему. Ядерные побрякушки им нужны для международного шантажа. Ведь в случае атомной войны всем конец, а после революции их в тюрьму посадят, а детям их так вообще вряд ли новые власти навредят.
Фото: EPA/UPG
– Вы считаете, что русский бунт – не за горами?
– Многие восточные европейцы концентрируются на Кремле, но ведь сама по себе Россия большим смыслом не обладает. В хозяйственном отношении она преимущественно сырьевой придаток Евросоюза, а в политическом – путинский режим, прежде всего подпорка коммунистов в КНР. А российская культура и наука находятся в совсем уж плачевном состоянии.
Вероятнее всего, китайская революция станет провозвестником и толчком для русской, то есть китайцы свое ворье подвинут раньше. Во-первых, система власти в КНР куда более примитивная, чем даже путинщина. Тоталитаризм, монополизм Компартии, выборов никаких, интернет под полным контролем, детей только двоих можно рожать. Во-вторых, природных ресурсов в Поднебесной меньше, чем в России, а на душу населения – многократно меньше. Нельзя бесконечно их разбазаривать и не думать о том, чтобы менеджмент стал открытым и эффективным. В-третьих, важен и китайский менталитет, то есть примеры Тайваня и Сингапура. Они как сыр в масле катаются в свое удовольствие именно благодаря свободе. Да и процветающий Гонконг, где жители привыкли к вольностям, в ходе его пошаговой интеграции в красного гиганта может стать для коммунистов дорогим троянским конем.
– Но китайская экономика выглядит как быстро развивающаяся, а власть – прочной.
– Если посмотреть, что руководители КНР в последние годы устраивают и вещают – ерунда какая-то, очковтирательство. То Великий шелковый путь надо воссоздавать, хотя морем возить дешевле. То через Северный Ледовитый океан торговлю наладим, Северный коридор, хотя там инфраструктуры никакой, да и судоходство крайне рискованное и часто требует ледоходного сопровождения.
Например, в Берлине рекламой этого нового шелкового пути перед последними выборами были оклеены столбы и заборы, а пикетчицы раздавали соответствующие листовки. И это все на деньги, полученные от зверской эксплуатации китайских рабочих и крестьян, прозябающих в нищете. Пыль в глаза надо пустить любой ценой, потому что в устойчивость КНР ее международные партнеры все меньше верят. И здравомыслящие предприниматели слышат звон колокольчиков.
Вот, правительство Тайваня недавно заявило о переориентации экономики на Юг – на ряд стран от Индии до Австралии включительно. Теперь тайваньские инвестиции туда перенаправляются. На первый взгляд чепуха какая-то. Казалось бы, китайцам-островитянам сам Бог велел с китайцами на материке дела вести: языкового барьера нет, да и близко это – только Тайваньский пролив переплыть. Ан нет, отныне вкладываем денежки в мусульманские Индонезию и Малайзию. А все потому, что вероятность непредвиденных турбулентностей в Поднебесной превысила заманчивость возможных барышей. В Желтом море уже плавает слишком много "черных лебедей" (непредсказуемые риски, – "Апостроф"). Финансовые аналитики в Тайбэе понимают, что если экономику острова излишне связать с КНР, то, когда там шарахнет кризис, то и Тайвань тряханет так, что мало не покажется. Поэтому лучше везти капитал в чужие и отдаленные, но зато более стабильные страны.
